Библиотека 

       Тринадцать мелких плутней, признанных невинными   

В обыденной жизни можно очень легко определить границы между честностью и мошенничеством: совесть, а в некоторых случаях законы проводят демаркационную линию, с которой согласуются все честные люди.

В отношении игры совсем другое дело: известно очень хорошо, где оканчивается мошенничество, но трудно сказать, где оно начинается.

Но как бы ни был честен человек, разве он не может дозволить себе некоторые своевольства, допущенные в некоторых домах, где партии не особенно важны, чтобы быть названными серьезными, но которые тем не менее имеют известную долю значения.

Правда, что это только маленькие грешки, проделки, хитрости, которые, за недостатком имени, можно назвать умственным шулерством.

Здесь будут приведены некоторые из этих проделок, начиная с самых невинных и кончая настоящими плутнями. И вы сами тогда обозначите границу честности.

 • 1. Если приходится играть с малоопытным игроком, который слишком заметно распределяет свои козыри, разве можно не обратить внимание на эту отчасти уже определяющую сущность игры противника.

 • 2. Также может случиться, что по беспечности или потому, что карты просвечивают, игрок показывает свою игру. Разве не следует его предупредить?

 • 3. А что скажете вы, о противнике, который, играя в Экарте, советуется с играющими о том, должен ли он играть или нет, и после некоторого колебания решается играть: предположим, что он удачно играет и что только из осторожности спрашивал совета у других. Представьте себе, он сбрасывает пять карт; он хотел обмануть своего противника и достигает этого, если тот неопытен.

 • 4. Другой, прежде чем предложить игру, посмотрит на свои карты, как будто хочет отметить короля и, напугавши вас, как бы одумывается и спрашивает карты. Он в восхищении, что вы ему даете их, потому что он не только без короля, но и с самой плохой игрой.

 • 5. Вы играете в Экарте и имеете три; ваш противник, без сомнения, этого не знает, потому что спрашивает, при чем вы. "Я имею три", - говорите вы, это, кажется, его убеждает не играть первым, и он предлагает. По всему надо полагать, что игра его довольно хороша; вы были бы не вправе в этом случае отказать; вы соглашаетесь дать пять карт; это маленькая комедия, чтобы запугать: у него ничего не было.

 • 6. Некоторые игроки приучают свою физиономию выражать противное тому, что чувствуют, если у них хорошая игра - они с притворным нетерпением спрашивают карты, а в обратном случае колеблются делать это. Другие с прекрасными картами показывают дурное расположение духа, хмурят брови: тогда как с другой игрой они кажутся веселыми и торопятся начать партию.
 • 7. Случается иногда в Экарте, что игрок в конце игры затрудняется касательно своих двух последних карт. Одна или другая может его спасти. Вместо того чтобы держаться поговорки "Кто держится в бубнах, тот избавляется от капота", он пускает обе свои карты и, устремляя взоры на противника, видит, на какую предохранительную карту обращены его глаза. Наблюдатель этим пользуется и спасается от капота. Это наблюдение неминуемо, но разве оно честно? По поводу этого рассказывают следующий анекдот. В партии Пикета, состоявшейся среди многочисленных зрителей, один из игроков был близок от капота, но у него еще остаются 2 карты: король червей и король пик; одна из этих карт может его спасти, но один случай может ему благоприятствовать в выборе той, которую он должен оставить у себя. Он их  выкладывает на стол и после некоторого колебания решается оставить для игры короля пик, как вдруг чувствует маленькое давление ноги. Принимая этот знак за предупреждение, он одумывается и оставляет короля червей, в результате чего и проигрывает партию, потому что ему следовало удержать короля пик. Проигравший жалуется на ошибку, которую его принудили сделать, он хочет знать виновника этой проделки и узнает, что пагубный совет был сообщен его противником. Этот, поступивший хотя не с честным намерением, оправдывается, утверждая, что он нечаянно коснулся ноги. А теперь решайте сами о том, насколько честен один и другой игрок.

 • 8. В Экарте нельзя держать пари ни за ту, ни за другую сторону, потому что, понтируешь или не понтируешь, каждый остается верен своей стороне. Некоторые игроки находят, однако, средство воспользоваться благоприятными шансами, которые предоставляются с той и с другой стороны. Вот как к этому приступают: Два лица садятся к разным сторонам как интересующиеся. Как только представится благоприятный шанс с одной стороны, лицо, заинтересованное в ней, делает по условленному знаку очень большую ставку, тогда как другое лицо воздерживается от этого. Когда счастье, по-видимому, переходит к противной стороне, ставка меняет место.

 • 9. В партиях вчетвером, например в Вист, не следует иметь никакого общения с партнером, кроме обыкновенных, введенных обычаем и называемых приглашением; тут уже нечего говорить, потому что такая телеграфия допускается с обеих сторон. Но некоторые идут далее и позволяют себе нервные движения, игру физиономии, которые ясно показывают значение их игры.

 • 10. В Экарте некоторые игроки, тасуя карты, показывают противнику ту, которая лежит под колодою. Есть особы, которые извлекают выгоду из этой неосторожности. Вот тот маленький маневр, который они употребляют в этом случае. Сдающий предлагает снять колоду. Снимается так, что на столе остается менее одиннадцати карт. Так как эти карты после съемки должны попасть на верх колоды, то по сдаче их будет видно, если означенной карты нет у наблюдателя. то она должна быть у противника. Известно, что может причинить знание одной карты в Экарте.

 • 11. Всякий знает, что в некоторых играх, в особенности в Экарте, сложившиеся масти нелегко разбиваются. Этому трудно поверить, если не будет предварительно произведен опыт; как бы мы хорошо ни тасовали карты обыкновенным способом, но редко придется разрознить две или три из них, которые прежде были вместе. Допустим, что, в то время как противник берет колоду для тасовки, искусный игрок успел заметить ряд карт от короля, например короля, даму и валета червей. Мы сейчас увидим выгоду, которую он извлекает из этого наблюдения. При вероятном предположении, что ряд карт не разрознится тасовкой, если наблюдатель по сдаче карт имеет короля в своей игре и если он пришел вторым из двух карт первой сдачи, он может предполагать, что дама и валет, следующие за королем, находятся в игре его противника. Если же валет пришел к нему первым из трех карт второй сдачи, то в руках противника могут находиться дама и король. Если, наконец, король вскрывается, то обе следующие карты должны находиться в прикупке. Следуя этой тактике, разве нельзя невольно позволить себе небрежно тасовать, чтобы способствовать успеху своего наблюдения?

 • 12. В игре Бульот часто случается, что игрок, имея дурную игру, предлагает значительную сумму, чтобы напугать и передернуть. Эта хитрость часто удается, но по причине ее нечестной цели она не терпится в больше части кругов.

 • 13. Чтобы завершить это собрание более или менее позволительных плутней, вспомним один случай, законно приписываемый Талейрану.

Талейран играл в Бульот; он только сдал карты и, по обычаю этой игры, ждал очереди говорить.

Два первых противника пасуют.

- Десять луидоров, - говорит третий.

- Двадцать, - говорит Талейран.

- Сорок, - говорит противник.

- Все мое, - сказал решительно дипломат, указывая на сто луидоров, лежавших перед ним. Но в этот момент карта у него выпадает из рук; то была девятка, он ее быстро поднимает.

Противник имел, однако, время видеть карту и, несмотря на свой брелан королей, считает необходимостью спасовать. Он полагает, что если Талейран так высоко поднимает ставку, то у него должна быть великолепная игра. Его еще более утверждает в этой мысли выпавшая девятка, по всей вероятности составлявшая часть четырехчленного брелана.

Оказывается, что Талейран выигрывает тремя разрозненными картами, между которыми была девятка, которую он с намерением уронил, чтобы испугать противника.